Михаил Костиков несколько лет подряд берет летом отпуск, но вместо поездки на море отправляется не в самое удобное для отдыха место — на Русский Север. В глухие деревни, где практически нет людей. Там вместе с командой единомышленников из проекта «Общее Дело» он восстанавливает старинные деревянные храмы. Зачем строить церкви без постоянных прихожан и священников и как руководитель отдела продаж стал командиром этих экспедиций? Вот его рассказ. 

Поначалу у меня не складывалось с поездками на Север с «Общим Делом». Откладывал, переносил, но в 2018 году понял, что или сейчас, или никогда. Я только устроился на новую работу и тут же попросился в отпуск за свой счет — кажется, мой руководитель поразился такой наглости, но, когда узнал цель поездки, отпустил. В «обычной жизни» я управляю продажами в компании, оказывающей метеорологические услуги разным предприятиям нефтехимической или пищевой промышленности. Мои коллеги и друзья, узнав, чем я занимаюсь в свободное время, сильно удивляются, но относятся всегда положительно. 

Всего у меня было шесть экспедиций, но больше всего запомнилась первая. Я тогда совершенно не умел работать с деревом, да и вообще плохо себе представлял, как экспедиция будет выглядеть. Конечно, я уже видел снимки из предыдущих поездок в Инстаграме, но когда поехал сам, эмоции меня переполнили. 

 В первую очередь удивила природа Севера — она оказалась мне очень близка. Ну и, конечно, сам храм, который мы приехали ремонтировать, — более тридцати метров в высоту, удивительной красоты, но уже в очень плохом состоянии. Состав той экспедиции был очень разным — это вообще очень характерно для проекта. Среди нас были австриец, который работает в России, студенты, домохозяйки — словом, все. Наверное, поэтому одно из самых сильных впечатлений — это общение с единомышленниками, еще и столь непохожими друг на друга. Кстати, чтобы присоединиться к экспедиции, не обязательно быть верующим. 

Как я уже сказал, в первую поездку я не умел работать с деревом, у меня были какие-то очень примитивные навыки. Поэтому сразу оказался под руководством опытного плотника-реставратора, с которым мы много работали. Я не могу словами выразить все эмоции, которые на меня там обрушились. Уезжать не хотелось. С тех пор я регулярно участвую в экспедициях, а недавно стал еще и командиром отряда. В мои обязанности входит организация поездки: все должны быть сыты, согреты, запланированные работы должны быть выполнены в срок. 

 После первой экспедиции я понял, что нужно повышать свои навыки работы с деревом, если хочу быть эффективным в следующих поездках. Я уже знал, что при храме Серафима Саровского в Раеве есть плотницкая школа и сначала учился там, а позже поехал в Кижи в центр реставрации и получил дополнительные знания там. Это мне очень помогло в дальнейшей работе — в постройке старых деревянных зданий применялись инструменты и технологии, которых в большинстве своем уже нигде больше не используют. Без понимания этих нюансов проделать серьезную работу на Севере невозможно. 

 Зачем мне Север и его храмы? Мне кажется, рано или поздно любой человек задается вопросом: что он делает и для чего.Вот и я однажды понял, что не совсем правильно живу, что нужно как-то измениться, сделать что-то не для себя. Как раз тогда началась моя осознанная церковная жизнь и случилось знакомство с «Общим Делом». Захотелось провести отпуск, не просто лежа на диване или в шезлонге, а сделать что-то полезное. 

И еще. У меня маленький сын — мне хочется, чтобы кроме потребления он знал, что есть еще и созидание. У нас богатейшая история, наследие, огромное количество памятников, в том числе деревянного зодчества на Русском Севере. Мне хочется, чтобы сын увидел эти памятники — они достаточно быстро разрушаются. А еще хотелось бы, чтобы он с ранних лет понимал, что свое свободное время можно проводить по-разному — и не обязательно это пассивный отдых. Поэтому уже во вторую поездку я взял сына — тогда ему было 6лет — с собой.С тех пор мы ездим в экспедиции вместе. Каждый раз, вернувшись из поездки, он сразу начинает интересоваться, когда же будет следующая. Я очень этому рад. 

 Кто-то может спросить: а зачем восстанавливать храмы, которые стоят в глуши? Мне кажется, восстановление старых храмов и постройка новых не исключают друг друга. Важно и то, и другое. Те храмы, в которые едем мы, находятся, как правило, в местах, где люди уже не живут. Никто за зданиями не следит, и они постепенно — а чаще всего быстро — разрушаются. Еще чуть-чуть, и мы можем лишиться этих совершенно удивительных храмов. На Русском Севере их особенно много. Если сейчас ничего не делать, через 20 лет вообще ничего не останется. 

Последняя экспедиция была в деревню Мондино Архангельской области. Она находится на острове, который образован двумя рукавами реки Онеги. Эта деревня, как и многие деревни Севера, фактически нежилая. Есть всего один человек, который проводит там значительную часть года, а на зиму уезжает. Он и его семья долгие годы следили за храмом, в который мы приехали работать. Это церковь Живоначальной Троицы, построенная в 1888 году. Мы укрепили стропила, трапезную часть храма, перекрыли кровлю, настелили черновые полы. С 1940-х годов XX века храм был закрыт, не действовал. И наконец в эту нашу поездку удалось провести Божественную литургию — то, для чего храм и строился.

Мне сложно назвать какие-то необычные случаи, связанные с экспедициями. По большому счету то, что столь непохожие друг на друга люди разных религий и убеждений, бросив все, едут восстанавливать церкви в глушь — это уже само по себе удивительно. Со стороны наша жизнь в отряде выглядит буднично: мы проснулись, помолились, поели, поработали, вечером поговорили, попели. Но необычна при этом сама атмосфера. То, как люди общаются между собой, стараются помочь друг другу. Зачастую даже не приходится никого просить — люди сами подходят и помогают. В привычной городской жизни я такого, как правило, не вижу. Это как раз то, что я хотел показать сыну, когда брал его первый раз с собой.

Я езжу в экспедиции две недели в году. И вот отдача от этих 14 дней во много раз превышает отдачу от каких-то таких повседневных дел. Да, эти дела тоже важны, но они далеко не всегда приносят удовлетворение. По крайнем мере, в экспедициях я точно понимаю, что моя деятельность полезна для окружающих. Что она имеет смысл.

Автор: Михаил КОСТИКОВ

Благотворительный фонд Святая Земля
Инвестиции в Душу!