Однажды зимним вечером в Новом Скиту, где мы жили, кто-то постучался в дверь. Это была группа молодых людей из Афин, пришедших на Святую Афонскую Гору скорее из любопытства: никакого особого духовного интереса у них не было, так это выглядело со стороны. Они из простого любопытства хотели увидеть богатую природу и красивые пейзажи Святой Горы. 

 Следуя обычаю, завещанному от отцов, мы приняли их и угостили из своих скудных средств. Старец сказал мне: 

 – Сядь к ним, составь небольшую компанию, пока едят, а потом покажи, где они будут спать. 

 Так оно и было. Мы сели, они стали ужинать, и, поскольку были афинянами, которые любят говорить или слушать что-нибудь новое, как написано в Деяниях Апостольских (Деян. 17: 21), то им захотелось поговорить. Мы стали говорить с ними на разные темы. Они были молоды, у них было много критических мыслей по поводу Церкви, многие из которых были вполне справедливыми, и им хотелось их высказать. 

 Один из них закончил Афинский юридический факультет, придерживался крайней идеологии и философии, отвергавшей чернокожих, евреев, другие расы, они и Христа признавать не хотели, потому что Он был евреем, – экстремальные вещи. И парень тот был очень умным, образованным, начитанным, настоящий адвокат и афинянин, и языком своим он резал по живому. Ты ему одно, а он тебе в ответ сто. 

 Ну, как бы там ни было, показал я им потом, где они будут ночевать. Он говорит мне: 

 – Отче, я решил дать Богу последний шанс поговорить со мной! 

 Я сказал ему: 

 – Хорошо, если ты решил дать Ему последний шанс! А как Бог будет говорить с тобой, дитя мое? 

 – А хотите, мы с вами побеседуем этой ночью? 

 – Ну хорошо, с удовольствием! 

 Пошли мы в малый храм, где стоит гроб преподобного старца Иосифа Исихаста, сели, и он стал говорить. Рассказал, что вырос в Церкви, маленьким ходил в воскресную школу, помогал в алтаре и носил хоругви на Херувимской песни. До самого окончания гимназии оставался в Церкви, ходил в воскресную школу, участвовал в разных христианских мероприятиях, и говорит: 

 – А ты знаешь, отче, о чем бы я тебя ни спросил, я знаю, что ты мне ответишь! 

 Оно действительно так и было. Он продолжал:: 

 – Всё это я преодолел: Евангелие, попов, владык, церкви, и все вы для меня просто не существуете! Ничто из всего этого меня не колышет. У меня есть ответы на все вопросы, я не нуждаюсь в Церкви и не ощущаю никакой пустоты в жизни. Я удалил из себя всё: эти исповеди, которые приносил, и воскресные школы, попов, которых знал, катехизаторов, всё! И только одного, отче, я не смог пересилить! 

 Но давайте послушаем его. И это после 5-6 часов разговоров. 

 – Чего же ты не смог пересилить? 

 – Я не смог пересилить свою мать. Отче, у меня в глазах так до сих пор и стоит мать, какой я ее видел и вижу: как она молилась каждый раз, когда я по ночам вставал, чтобы сходить в туалет или взять что-нибудь, а она стоит на коленях и молится. Этот образ мамы, молящейся перед иконами, я не смог перечеркнуть, что только ни делал и как ни старался. И я чувствую эту брань, мне необходимо сказать маме, чтобы она помолилась за меня, когда у меня экзамены, когда возникает еще какая-нибудь трудность, и я говорю ей: «Мама, я не верю в Бога! Но ты, которая веруешь, помолись обо мне!» Я нуждаюсь в этом. И вообще не могу стереть этот образ в себе. 

 Думаю, это и было самым большим богатством, которое мать передала своему сыну, вот именно этот образ. И как важно, чтобы у наших детей были такие образы в душе. 

 А если вместо этого у них остаются плохие воспоминания о родителях, которые сами себе противоречат и непоследовательны в своих словах и делах, если они учат ребенка одному, а по жизни делают другое, то это, конечно, для ребенка хуже всего, и оно разрушит всё, что ты воздвиг в нем. Если же ты оставишь ему, как драгоценное завещание, эти красивые, мощные образы, то, знайте, добро победит. 

Митрополит Лимассольский Афанасий

Благотворительный фонд Святая Земля
Инвестиции в Душу!